В театре на подоле в новом спектакле Виталия Малахова «Мое столетие» легенда о великой женщине ХХ века так и не родилась.
В Театре на Подоле поставили пьесу современного французского драматурга Мишель Лоранс «Мой век». Правда, спектакль назвали несколько иначе — «Мое столетие». Изменили его по понятным причинам: чтобы сохранить первоначальный авторский смысл в нашем билингвичном пространстве, вписавшись между русским и украинским языками. Но филологические ухищрения не помогли — акцент в спектакле все равно оказался смещенным, и не в самую удачную сторону.
События в пьесе Лоранс происходят в доме, стоящем в тупике Будущего возле кладбища. Глава женского рода Габриэль (в быту ее все называют только Малу) празднует свой сотый день рождения.
На юбилей собрались ее 70-летняя дочь Мариэль, 47-летняя внучка Нина и правнучка Фостин 23 лет — четыре поколения, составляющие столетие и охватывающие все эпохи одного века. Мариэль (Тамара Плашенко) — несчастная жертва второй мировой войны, Нина (Мария Рудковская) — дитя 60-х годов, глупо молодящаяся, постоянно наносящая во время спектакля крем увлажняющий для лица, и из последних сил цепляющаяся за иллюзорную любовь, а так же вызывающая правнучка (Елена Свирская) — юная Фостин, живущая в мире, свободном от ориентиров и норм. Над всеми, конечно, возвышается экстравагантная, эгоцентричная и блестящая Малу, которая оказалась самой сильной, самой закаленной и свободной в этой жизни. Что обычно делают в такой удивительный день? Предаются воспоминаниям. Но многие воспоминания прошлого вызывают ссоры и даже скандалы, всплывают затаенные обиды и невысказанные претензии, сталкиваются поколения…
Виталий Малахов поставил «Столетие» специально для «золотого» юбилея своей актрисы Галины Ткач. И хотя пьеса грешит длинностями и затянутостями, роль столетней старухи — настоящая, бенефисная. Галина Ткач пока что к ней привыкает, как привыкают к новому костюму сложного кроя и очень непростого в носке. Оно и понятно, такие роли сходу не даются. Но как бы, ни старалась бенефициантка со своими партнершами, эффекта, заложенного драматургом, они не достигают и, увы, вряд ли добьются.
Мишель Лоранс сочинила историю не просто о столетней бабушке и ее потомках, а о ХХ веке — веке великих женщин. Прообразом Малу была легендарная Коко Шанель. Французская дива, этуаль 1920—30-х годов была ровесницей своего века, пережила многие его катаклизмы, шла на кошмарные компромиссы, но в результате все равно оказалась победительницей. Вот ради чего затевала свою пьесу Лоранс. Ради флера и аромата Шанель, ради туманного дыхания парижского модерна, ради великих имен Ренуара, Кокто и Люмьеров. ХХ век отошел в прошлое, его страница перевернута и закрыта вместе с Коко Шанель. Ничего этого в спектакле нет и в помине!
Конечно, Малу Галины Ткач курит вместе со своей правнучкой и пьет шампанское, вызывая ужас у своей пуританки-дочери и у внучки, она отдает Фостин старинную брошь — как эстафету поколений. Но она не может передать ей свою легенду, и она не может умерет как легенда, потому что в спектакле Виталия Малахова легенда так и не родилась. Он поставил спектакль не о великом веке и его женском идоле, а о столетии некой Малу, о ее сложной жизни и неприкаянных судьбах других женщин. Для такого спектакля, и вправду, подойдет простое, плохо организованное пространство театральной гостиной на Андреевском спуске, с прозаическими шторами на окнах и костюмами, при наличии которых действительно не стоит упоминать имя Шанель.
Виталий Малахов, театр которого возник 30 лет назад как самый праздничный, карнавальный и молодой в Украине, сейчас все время говорит о времени и возрасте. Театр на Подоле искренне демонстрирует, как он повзрослел и стал мудрее. И зрители смиренно принимают это театральное высказывание.
Только стоит тут перефразировать незабвенного Станиславского — еще одного титана ушедшего века — и сказать: «Хорошо бы театру думать не о себе во времени, о а времени в себе», то есть о нас с вами.