Когда события на востоке Украины закончатся, те, кто защищал «русский Донбасс», вернутся домой. И захотят продолжения. Помните Александра Музычко? Активиста УНА-УНСО и частного предпринимателя? Того самого, который после Майдана ходил с автоматом, бил прокуроров и безобразничал в Ровно? 19 лет назад он вернулся с Первой чеченской — с орденом, полученным из рук Джохара Дудаева, и умением убивать. Его биографию должны читать все, кто сегодня держит кулаки за судьбу ДНР и ЛНР.
Камуфлированные ребята с автоматами наперевес открыто сообщают, что приехали из России «защищать русский Донбасс». Мол, отечество в опасности, Запад не дремлет, Вашингтон должен быть разрушен, а украинцы _ выдумка. Допустим. Не исключаю, что в кабинетах официальной Москвы с таким мнением согласны. Я даже готов допустить, что штатная российская армия в столкновениях не участвует, предпочитая снабжать оружием добровольцев из разных регионов страны. Только это ничего не меняет.
Ситуация на Юго-Востоке Украины рано или поздно разрешится. Все солдаты вернутся домой. И что тогда? Доброволец всегда идейный. Даже если ему платят, он сражается не из-за денег. Он воюет за идеалы, за свое понимание добра и зла. В конце концов, ради самой войны — профессиональная деформация любит окопы не меньше офисов. И в тот момент, когда он возвращается домой, ему становится тесно.
Если смотреть видеообращения российского наемника по прозвищу Бабай и подобных ему ребят, становится ясно: они сражаются за странный микс из Советского Союза и Российской империи, православия и традиционных ценностей, за то, чтобы не было богатых и капитализма, за страну от Карпат до Индийского океана. Может ли дать им это Россия и ее система власти? Ответ очевиден.
То, чем занимаются в Донбассе российские комбатанты — это экспорт мечты. В их представлении украинское государство — враг, поскольку лишает Россию права на империю. Украинцы враждебны, поскольку придуманы Западом для разобщения русских. Они не верят в то, что люди в Киеве могут по своей воле восстать и сбросить режим _ и потому приезжают в Донбасс, чтобы восстать и сбросить режим. Все их отличие от украинцев в том, что последние занимаются своей страной. А российские добровольцы — чужой.
Но что будет, если их вернуть домой? Их, почувствовавших вкус крови, научившихся сводить мушку с прицелом, сбивать вертолеты из ПЗРК [переносной зенитный ракетный комплекс] и захватывать органы власти? Как долго они будут жить с ощущением, что вся российская реальность соответствует их представлению о должном и правильном? Натренированные в боях, привыкшие сражаться с регулярной армией, как скоро они сочтут, что российская повседневность нуждается в корректировке?
Они ведь не поймут пространных объяснений о том, почему Москва не ввела войска в Донбасс. Им плевать на инвестиционную привлекательность, фьючерсы, политическую целесообразность и углеводородный экспорт. Они живут здесь и сейчас, исправляя, как им кажется, кривизну вселенной. А потом внезапно — снова Ростов. Или Тверь. Или Кубань. С межнациональными проблемами, бедностью, безработицей. Как придется жить тем, чье сознание перестроено на военную логику, в которой нет полутонов, зато есть непоколебимое ощущение правого дела?
«Дикие гуси», как называют наемников,— головная боль любого государства, привыкшего хоть к какой-то системности. Управлять этими людьми сложно, проще занять их тем, что они умеют лучше всего. Иначе они сами начинают искать себе работу.
В 2010 году в Приморье шестеро парней объявили себя партизанами — убивали российских милиционеров. Их ловили сотни правоохранителей, уже непосредственно при задержании двое покончили с собой, остальных посадили в тюрьму. Они тоже объясняли свои действия войной за справедливость. Считали себя защитниками простых людей от беспредела властей. Возможно, сегодня эти парни воевали бы в Донбассе. Просто тогда не было Донбасса. Так что будет, когда Донбасс закончится?
Одного-единственного Сашу Белого задерживало целое милицейское спецподразделение. Один из лидеров непризнанной ДНР Гиркин-Стрелков говорит, что его армия в Донбассе состоит из сотен людей, готовых и умеющих сражаться. Те, кто выживут, рано или поздно вернутся домой. Со щитом или с ощущением поражения. Но кто гарантирует, что они не захотят продолжения? И смогут ли они найти десять различий между феодализмом Донбасса и реальностью своего дома?