На прошлой неделе я писал, что каковы бы ни были причины членства Британии в ЕС, они не экономические. Значит ли это, что я стал новообращенным евроскептиком? Вовсе нет. Я остаюсь фанатиком ЕС. Мое отличие от многих британских проевропейцев в том, что для того, чтобы придерживаться этого мнения, мне просто не нужны какие бы то ни было экономические причины, да и, в сущности, вообще какие-либо рациональные причины. В этом отношении я как шестилетний ребенок.

Я хочу ЕС потому, что хочу. Может, это вопрос культуры или результат изучения латыни как первого иностранного языка, отдаленные последствия какой-то поездки за границу в юности или давно забытой случайной встречи. Что бы ни сделало меня проевропейцем несколько десятков лет назад, это было не радостное ожидание роста производительности от участия в общем рынке. Есть большое различие между тем, почему мы такие, какие есть, и тем, как мы впоследствии объясняем свою позицию. В 1980-е годы проевропейцы могли заткнуть рот среднему евроскептику ядерным аргументом, мол, ЕС установил мир. Со временем дискуссия перешла преимущественно в экономическую плоскость.

В конце 1980-х проевропейцы опирались на очень серьезно выглядевшее исследование, показывавшее, без каких-либо оснований для сомнений, что общий рынок принесет увеличение валового внутреннего продукта на 2%. Конечно, это была фальшивка, но какое-то время она убеждала. Когда начались дебаты о евро, произошло то же самое. Для его защиты экономических оснований было недостаточно. Но это не остановило некоторых адвокатов от защиты с этих позиций. История ЕС вымощена экономическими ошибками. Сводя членство в ЕС к одной экономике, вы неизбежно придете к нынешней британской ситуации. Если формировать мнение о ЕС на основе анализа затрат и результатов, можно прийти к заключению, что никаких выгод от него нет. Особенно если вы из большой страны с относительно небольшой промышленной базой, вносите в бюджет ЕС больше, чем получаете оттуда, и не являетесь членом еврозоны. Не случайно эти дебаты ведутся в Британии. Проевропейцы расплачиваются за неудачное приведение нерациональных аргументов в пользу членства. Если опираться только на рациональность, окажется, что люди считают рациональным вступать в альянс, если преимущества очевидны, и покидать его в противном случае. Без какой-то эмоциональной привязки очень сложно защищать ЕС как институциональную структуру, спроектированную навечно.

Поэтому они избегали говорить об унификации Европы, общем гражданстве, всяческих торжественных материях, о которых говорится в преамбулах к европейским договорам. Но эти преамбулы имеют значение, не в юридическом смысле, а потому, что выражают настроение и задают направление. Если вы не разделяете это настроение, вы, скорее всего, согласитесь на отделение, поскольку общая судьба более не представляется целесообразной. Так что я посоветовал бы проявить осторожность, чтобы не прийти к неверным выводам из проведенного на прошлой неделе центром Pew Research опроса, показывающего, что рейтинг одобрения ЕС во Франции еще ниже, чем в Великобритании. Даже на секунду не предполагайте, что французы тоже собираются покинуть ЕС. Да, во Франции тоже растет евроскептицизм, но поддержка ЕС и его институтов имеет гораздо большую эмоциональную глубину. Благодаря евро и безвизовому передвижению ЕС стал частью повседневной жизни.

Есть явная и непосредственная опасность, что европейцы могут отвернуться от Европы, если продлится неправильное управление кризисом еврозоны. Но настроения в Британии и континентальной Европе кардинально различаются.

Если нужен рациональный аргумент в пользу членства в ЕС, возможно, лучше сосредоточиться на политике, а не на экономике. У стран — членов ЕС общие ценности и общие интересы, которые заслуживают глобального представительства и продвижения. Таким образом, самый рациональный аргумент — идея ЕС как суперсилы в противовес супергосударству. В мировой игре, где задействовано множество развивающихся промышленных игроков, на кон поставлены панъевропейские интересы. ЕС будет гораздо более стабильным и могучим партнером для США и России, чем совокупность государств среднего размера. В качестве рационального довода в пользу ЕС лучше ссылаться на политическую силу, а не на экономическую эффективность.