Берлин намерен сыграть на российском треке, ориентируясь на привлекательность своих экономических и оборонных предложений.
12 октября 2010 года в Кремле состоялись российско-германские переговоры. Участие в них приняли президент РФ Дмитрий Медведев и президент ФРГ Кристиан Вульф (Христианско-демократический союз — ХДС). Главы государств обсудили широкий спектр политико-экономических вопросов, основными при этом стали проблемы политического взаимодействия РФ и ФРГ, европейской безопасности и двустороннего сотрудничества в области высоких технологий.
Переговоры Медведева с Вульфом стали «превентивным» мероприятием к предстоящему трехстороннему саммиту с участием лидеров РФ, ФРГ и Франции. 18-19 октября 2010 года в Довиле (Франция) состоится встреча Медведева с президентом Франции Николя Саркози и федеральным канцлером Германии Ангелой Меркель. Стороны намерены рассмотреть вопросы взаимодействия в экономической, политической и оборонной сфере. Причем как на уровне трёх государств, так и в общеевропейском масштабе. Отдельным сегментом встречи станет согласование позиций по финансово-экономической тематике перед саммитом «Группы двадцати» в Сеуле. То, что Вольф выступил в качестве «офицера связи» Меркель, свидетельствует тот факт, что повестка дня переговоров в Кремле 12 октября фактически дублировала повестку саммита в Довиле. Задачей президента ФРГ стало «зондирование» настроений Медведева перед его встречей с немецким канцлером.
В ходе саммита в Довиле Германия намерена начать реализацию амбициозной внешнеполитической программы. Предполагается, что немецкая сторона при поддержке французской делегации предложит России свой вариант решения приднестровского вопроса. Кроме того, Берлин намерен изложить Москве свой план активности в ООН. 12 сентября 2010 года Германия была избрана непостоянным членом Совета безопасности ООН сроком на два года. Одной из главных целей Берлина является реформа Всемирной организации с целью получения статуса постоянного члена Совбеза. По обеим темам Меркель и её окружение намерены начать «продавливание» Москвы. В качестве компенсации российской стороне будет предложено два «пряника» — расширение оборонного партнерства между РФ и ЕС и наращивание двустороннего сотрудничества в сфере высоких технологий. В понимании немецкого руководства, ради обозначенных преференций, подразумевающих практическое сближение с «Западом», Кремль пойдет на любые уступки.
В этих условиях следует учитывать, что усилия ФРГ по «продавливанию» РФ ограничены целым рядом внутренних и внешних сдержек и противовесов. Амбиции немецкого руководства далеко не во всем соответствуют реальному политическому потенциалу Берлина. Добиться наращивания своего влияния за счет Москвы команде Меркель-Вульфа в ближайшее время будет довольно сложно.
Во-первых, следует учитывать, что Германия до сих пор является государством с ограниченным суверенитетом. На её территории размещены американские и британские военные контингенты, а также американское ядерное оружие. Предполагается, что атомные бомбы типа B61, принадлежащие США, будут вывезены из ФРГ в 2012-2013 году. Тем не менее, о выводе иностранных войск речи пока не идет. Их присутствие не позволяет германскому руководству проводить самостоятельную внешнюю политику в полном смысле этого слова. В случае, если действия Берлина будут идти в разрез с мнением Вашингтона и Лондона, последние всегда смогут апеллировать к фактору «силового давления» на позицию немцев. Причем он дополняется традиционным вкладом США в развитие германских ВС. Америка выступает в качестве основного внешнего «донора», финансирующего ряд военно-технических программ Бундесвера.
Во-вторых, в ФРГ последовательно нарастает проблема политической поляризации из-за разности подходов к исламизации страны. Основные политические силы придерживаются принципиально разных подходов по вопросу интеграции мусульманских общин в германский социум. 3 октября Вульф объявил ислам «частью Германии». При этом президент ФРГ подчеркнул необходимость «терпимой» интеграции мусульманских общин в немецкое общество. 5 октября свое несогласие с данным заявлением выразил ряд ведущих представителей ХДС и ХСС. По их мнению, позиция Вульфа является «ошибочной». 7 октября в конфликт вмешались оппозиционные Социал-демократическая партия Германии (СДПГ) и партия «Зеленые». Они потребовали признания официального статуса исламской общины в Германии. После этого в стране развернулась публичная дискуссия на тему интеграции мусульман. Среди её участников оказались премьер-министр Баварии Хорст Зеехофер и известный публицист Ральф Джордано. Дебаты «вокруг ислама» говорят о том, что немецкие элиты не имеют единого подхода по вопросу политики в отношении выходцев из мусульманских государств и проблеме взаимодействия со странами, поставляющими ФРГ исламских гастарбайтеров.
В этих условиях турецкая, курдская, боснийская и другие мусульманские диаспоры могут де-факто выступать в роли «пятых колонн», лоббирующих интересы своих государств. И их влияние будет расти пропорционально политике «терпимого умиротворения», проводимой действующим правительством и левыми партиями. Курс данных политических сил направлен не на абсорбцию обозначенных общин в немецкое общество (по примеру «старой» польской диаспоры, большая часть которой ассимилировалась в первой половине ХХ века), а на поддержание принципа разделенного сосуществования. Он не только подразумевает отказ от какой-либо интеграции, но и культивацию традиционных исламских ценностей в сознательно отгораживаемых от германского населения мусульманских диаспорах. В этих условиях все действия Берлина, направленные на проведение твёрдой линии в отношении исламских стран Европы и Азии, будут вызывать жесткий протест внутри ФРГ. Немецкому руководству придется «учитывать» мнение части собственного общества, что лишит его «свободы рук» на мировой арене (аналогичный сценарий с подачи местных элит уже полным ходом воплощается в дружественной Германии Франции).
Не обладая необходимыми уровнем «внешней свободы» и сталкиваясь с внутренними противоречиями (которые будут только нарастать), федеративная республика не сможет заметно нарастить своё влияние в международной политике. Для утверждения в статусе реального центра глобальных процессов та или иная страна должна располагать «прочным тылом» в виде стабильной политической системы, развитой экономики и мощных вооруженных сил. У Германии в настоящее время присутствует только экономическая компонента. Это делает республику весьма неустойчивой. Берлин может достаточно легко лоббировать свои финансово-экономические интересы и даже продвигать собственные предложения при формировании мировой экономической повестки дня. Но он «бессилен» в процессе определения политических перспектив мирового развития. На политическом, и уже тем более оборонном треке, ФРГ уступает всем ведущим странам Евро-Атлантики, включая США, Францию и Великобританию.
России эта ситуация открывает возможность для реализации в отношении Германии политики двойственного поведения. Москва может прислушиваться к экономическим предложениям Берлина (например, по теме технологического сотрудничества), но при этом имеет полное право игнорировать любые военно-политические инициативы немецкого руководства. Попытки же ФРГ привязать свои экономические решения к политическому треку должны жестко пресекаться. Такой подход означает, что при наличии соответствующей политической воли Кремль может без особых опасений блокировать те предложения Берлина в ООН, которые будут идти вразрез с российскими национальными интересами. Аналогичная линия может быть реализована и в рамках трехстороннего диалога с участием Франции. РФ способна оставить «без ответа» немецко-французские инициативы по Приднестровью. Ни у Берлина, ни у Парижа нет действенных механизмов для того, чтобы «продавить» свой сценарий урегулирования ситуации между Кишиневом и Тирасполем. «Последнее слово» в этом вопросе пока остается за Москвой.
Проблема России заключается в том, что её внешнеполитические элиты не способны на реализацию подлинно «твёрдой линии» в отношении ФРГ. «Увлечение Западом» в настоящее время возведено в приоритет государственной политики. Попытки корректировки этого курса пока рассматриваются как неуместные. Данное обстоятельство не позволяет российскому внешнеполитическому руководству занимать жесткую позицию применительно к ФРГ. Оно фактически вынуждено демонстрировать заинтересованное внимание к далеко не безупречным предложениям Берлина.