26 июня 2010 года президент РФ Дмитрий Медведев в ходе саммита «Группы восьми» провел встречу с новым премьер-министром Японии и лидером Демократической партии Японии (ДПЯ) Наото Каном, занявшим эту должность 4 июня. Стороны обсудили актуальные вопросы российско-японского взаимодействия, а также уделили внимание выработке совместных подходов к решению экономических проблем на наднациональном уровне.
Встреча Медведева с Каном «на полях» саммита «восьмёрки» — инструмент демонстрации взаимного внимания РФ и Японии к двусторонним отношениям. Премьер-министр Страны восходящего солнца попал в ограниченный круг зарубежных лидеров, с которыми российский президент счел нужным встретиться в Хантсвилле. Кроме Кана в этот список вошли председатель Совета министров Италии Сильвио Берлускони и премьер-министр Великобритании Дэвид Кэмерон. Тем самым Кремль дал понять, что диалог с Токио занимает в системе его внешнеполитических координат важную роль. Причем как по уровню своей проблемности, так и по прикладному наполнению. РФ и Япония до сих пор не могут решить спор вокруг южных Курильских островов, хотя при этом развивают торгово-экономическое сотрудничество. Токио входит в число ведущих контрагентов Москвы в Восточной Азии.
В то же время, в содержательном отношении российско-японские консультации в Канаде показали, что стороны далеки от разрешения двусторонних противоречий. Добиться сближения позиций с новым японским премьером российскому президенту не удалось. Дело ограничились лишь установлением личного контакта и обменом мнениями по общему состоянию межгосударственных отношений. Причем Москва ожидала от встречи в Хантсвилле большего. Об этом свидетельствует тот факт, что по итогам встречи Медведев и Кан отказались от традиционных в таком случае заявлений для прессы. Дело ограничилось лишь протокольными фотографиями. Весьма вероятно, что Наото Кан окажется для России менее сговорчивым партнером, чем его предшественник на посту премьер-министра Юкио Хатояма.
Основной причиной для вероятного сохранения сложностей в российско-японских отношениях является высокая зависимость Кана от политических группировок внутри ДПЯ. Пришедший к власти как компромиссная фигура и получив поддержку основных демократических кланов, Кан в ещё большей степени, чем Хатояма, будет вынужден учитывать их мнение по вопросам внешней политики. А на русском треке номенклатурно-политические образования ДПЯ придерживаются предельно консервативной позиции, сходной с мнением своих традиционных оппонентов из Либерально-демократической партии Японии (ЛДПЯ). Они считают, что РФ должна в одностороннем порядке отказаться от южных Курильских островов в пользу Страны восходящего солнца. Кан, как выдвиженец этих групп, будет отстаивать эту точку зрения. Вполне естественно, что она не может устраивать Москву. В этой ситуации рассчитывать на сближение Кремля с новым японским политическим руководством не приходится.
Серьезных изменений во взаимодействии по линии Москва-Токио в долгосрочной перспективе не произойдет. И правящая ДПЯ, и оппозиционная ЛДПЯ придерживаются неудобного для России сценария решения Курильского вопроса. А это значит, что вне зависимости от того, какая из партий будет контролировать правительство, позиция кабинета министров Страны восходящего солнца на русском направлении не изменится. Япония будет продолжать последовательно наращивать экономические контакты при сохранении затяжной паузы в политическом диалоге. На позицию Токио может повлиять только смена конъюнктуры в Восточной Азии. В случае обострения конфликта между КНДР и Южной Кореей, а также непропорционального роста политико-экономического влияния КНР Японии придется начать поиск возможностей для выстраивания более конструктивных отношений с Россией.