… что-нибудь из истории, то волосы встанут дыбом при подъезде едва ли не к каждому украинскому городу, городку и даже селу. Что Батурин, что тот же Киев с треклятой тенью Андрея Боголюбского…

Но Чугуев — что-то особенное. 40 лет (1817–1858) он был центром шести округов военных поселений. Это здесь, на городской площади, в виду внушительного собора (Покрова Божьей Матери!) прогоняли сквозь строй для получения 12 000 (двенадцати тысяч) ударов шпицрутенами мужиков, недовольных «шведским социализмом».

Это действительно была первая попытка устроить на российской почве «шведский социализм». До второй, о которой мечтал при Горбачеве советский писатель-классик Айтматов (а высокопоставленный экономист Абалкин хмуро говорил: «Я не против, только где нам взять шведов для такого социализма?»), дело не дошло.

Военные поселения придумали шведы в начале XVIIІ века. Это помогло им сократить военные расходы и создать лучшую армию в мире. Военное поселение — не что иное, как воинская часть на самообеспечении. Личный состав, живя семьями, но — в строю, в казенных домах, занят сельхозработами и муштрой. Все — по уставу и команде: сеять и косить, доить коров и стричь овец, зажигать и тушить лучину, вставать и ложиться. Хозяйство ведет не мужик по своему загаду и на свой риск, а начальство — по науке.

«Военные поселения будут, хотя бы пришлось уложить трупами дорогу от Петербурга до Чудова», — сказал Александр I, приступая к этой реформе. Он был не зверь, но не хватало денег на армию и хотелось, кроме того, скорее вырвать крестьянство из дикости.

К новому быту мужиков оснастили так, что предстоящую им жизнь советский колхозник сталинского времени мог бы считать райской: каменный дом, три пары волов и две — лошадей, две коровы, 12 овец на двор, весь инвентарь. Плюс жалованье, освобождение от всех податей, бесплатное лечение, школа для детей. И все это — за прокормление солдат-постояльцев и их лошадей. Ну и три раза в неделю — военная учеба. Заставили, правда, сбрить бороды, носить форму, за нарушение дисциплины и порядка, понятно, — порка. «Происходили беспрерывные экзекуции, — вспоминал родившийся чугуевским военным поселянином Илья Репин, — и мальчишки весело бегали смотреть на них».

Бунт против власти вспыхивал время от времени, а повседневно недовольство жизнью вымещали друг на друге: «Ругань соседей не смолкала, часто переходила в драку и даже в целые побоища…». В такой обстановке создавались очаги европейской цивилизации в голой степи. Репин не утаивает ни правды, ни своего отношения к ней: «Это была громадная затея… народ не щадили, не церемонились…».

Хорошо бы подбить какого-нибудь современного воротилу на затею не такую громадную, но все же… Совместить «экстрим-туризм» с чем-то вроде экспериментального метода в исторической науке. В окрестностях давно заглохшего Чугуева создать — с нуля — три военных поселения. Все одинаковое, разная только человеческая начинка: шведская, украинская и русская. В прямом, так сказать, эфире. Года через три подвести итоги. Они помогли бы лучше понять эти народы.

А можно и не мудрить. Ведь они существуют в натуре: Швеция, Украина, Россия. Смотрите, сравнивайте. У кого голова на плечах — думайте.