9 июня 2010 года Совет безопасности (СБ) ООН принял резолюцию №1929 (2010) по Ирану. Россия проголосовала за её принятие. Итоговый протокол голосования членов СБ ООН по резолюции №1929 выглядит так: 12 государств, включая «ядерную пятерку» постоянных членов Совбеза, имеющих право вето, проголосовали за введение новых санкций, Турция и Бразилия высказались против, а Ливан воздержался. Новый пакет санкций против исламской республики Иран (ИРИ) за отказ сделать более транспарентной свои разработки в области мирного атома стал уже четвёртым по счету. До этого СБ ООН принимал соответствующие резолюции в 2006, 2007 и 2008 годах.

Резолюция №1929 (2010) — коллективное международное решение, ориентированное на селективное давление на военно-экономический потенциал ИРИ. Несмотря на то, что введение санкций стало очевидным внешнеполитическим успехом США, полноценного «удушения» ИРИ они не ознаменовали. В своём стремлении добиться жесткого решения по иранскому ядерному вопросу Соединенным Штатам пришлось пойти на ряд серьезных уступок КНР и РФ. В результате документ санкционирует лишь избирательное усиление «блокады» исламской республики.

Позиция РФ в ходе голосования по санкциям в отношении Ирана означает, что Москва берет курс на балансирование в решении иранского вопроса. Вместо однозначной поддержки исламской республики в её стремлении продолжить развитие собственной ядерной программы, мнение Кремля стало более «негативным». Однако при этом полноценного ужесточения позиции с последующим разрывом конструктивных отношений не произошло. 9 июня Россия проголосовала за достаточно селективную редакцию санкций, не подразумевающую замораживания двусторонних экономических и военно-технических отношений. Так, после введения санкций РФ имеет возможность для дальнейшей реализации своих энергетических проектов на иранской территории (речь, прежде всего, идет о строительстве Бушерской АЭС), иранцы, в свою очередь могут заниматься недвижимостью в РФ, приватизировать недвижимость в Москве и в других регионах. Документ СБ ООН не вводит запретов на поставки Тегерану средств ПВО, а именно они составляют в настоящее время главную статью российского экспорта вооружений на иранском треке. Нет препятствий и для дальнейшего развития двустороннего энергетического сотрудничества. С российской точки зрения резолюцию №1929 следует рассматривать как «последнее предупреждение» исламской республике, чтобы она прекратила отход от РФ.

Не случайно, что одной из причин, по которой Россия поддержала новые санкции ООН, инициированные США, стал демонстративный отказ Ирана от выполнения ранее взятых обязательств в сфере двусторонних контактов. Так, осенью 2009 года Тегеран начал обсуждение с Москвой вопроса о передаче российской стороне низкообогащенного урана. В октябре 2009 года президент Махмуд Ахмадинежад заявил о готовности передать РФ для дообогащения низкообогащенный уран, вырабатываемый на иранских ядерных объектах. Однако весной 2010 года руководство ИРИ отказалось от этих планов и пошло на согласование аналогичной сделки с Турцией и Бразилией. Пользуясь тем фактом, что обе обозначенных страны входят в число временных членов СБ ООН, Иран постарался упрочить свои позиции и в этой международной организации. На основании трехстороннего протокола, заключенного 17 мая с.г., Тегеран согласился передать 1200 кг низкообогащенного урана Турции в обмен на топливные сборки для своего ядерного реактора. Вполне естественно, что подобный «кульбит» не мог не вызвать заметного раздражения Москвы. Конечно, у согласия РФ на американский сценарий решения иранского ядерного вопроса были и другие значимые мотивы. Например, Кремль добивается активизации экономических связей с США и завершения процесса вступления в ВТО. Однако, непоследовательность позиции Тегерана также нельзя сбрасывать со счетов. Она сыграла далеко не последнюю роль в выборе РФ своей позиции на площадке Совета безопасности ООН.

Однако ставка на «балансирующий подход» подразумевает, что Москва будет сохранять пространство для маневра на иранском треке. Всеобъемлющего следования американскому курсу не произойдет. Об этом говорят действия российской стороны, предпринятые сразу после утверждения новых санкций. Так, 10 июня Кремль дал понять, что не намерен идти дальше резолюции СБ ООН в стремлении оказать давление на Иран. В распространенном в связи с этим заявлении МИД РФ отмечалось, что «ничто в тексте резолюции не дает оснований для принятия мер или действий, выходящих за рамки резолюции». Кроме того, в документе МИДа подчеркивалось, что в тексте документа нет формулировок, которые бы вели к применению «удушающих» или «парализующих» мер воздействия на ИРИ. Кроме того, Москва четко обозначила, что не намерена прерывать военно-техническое сотрудничество с Тегераном, в том числе по вопросу поставок российских зенитно-ракетных систем С-300. 10 июня глава Федеральной службы по военно-техническому сотрудничеству Михаил Дмитриев заявил, что РФ не считает себя связанной новой резолюцией в том, что касается поставок Ирану С-300. «Работа по этому контракту идет», — отметил Дмитриев, подчеркнув, что Россия пока не намерена сворачивать ВТС с Ираном. Правда, при этом ряд других высокопоставленных чиновников заявили о том, что С-300 подпадают под «ооновские» санкции. Кроме того, на саммите ШОС было одобрено Положение о порядке приема новых членов, которое практически закрывает Ирану в краткосрочной перспективе дорогу в эту организацию, поскольку непременным условием принятия в ШОС новой страны-кандидата является отсутствие санкций ООН в ее отношении.