На этой неделе председатель правительства РФ Владимир Путин посетил с рабочим визитом Турцию. В ходе поездки российский премьер принял участие в заседании Саммита Совещания по взаимодействию и мерам доверия в Азии, а также провел переговоры со своим турецким коллегой Реджепом Тайипом Эрдоганом. Кроме того, «на полях» саммита Путин встретился с лидерами Азербайджана, Украины и Казахстана.
Рабочая поездка Путина стала свидетельством внимания России к ситуации на Ближнем и Среднем Востоке. Визит российского премьера состоялся вскоре после обострения турецко-израильских отношений из-за блокирования израильскими военными т.н. «гуманитарного каравана» для Сектора Газа, а также на фоне согласования в Совете безопасности ООН санкций против Ирана. Тем самым Москва показала, что, несмотря на отсутствие реальной предметной вовлеченности в решение проблем региона Большого Ближнего Востока, она сохраняет к происходящим на его пространстве событиям неподдельный интерес. В субъектном отношении РФ продолжает позиционировать себя в качестве заинтересованного наблюдателя, наделенного определенными посредническими полномочиями.
В «предметном» плане визит был призван упрочить политико-экономические контакты РФ с Турцией и оказать «косвенное» давление на Иран. Первый момент нашел отражение в российско-турецких переговорах на уровне глав правительств, а также во встрече Путина с президентом Турции Абдуллой Гюлем (состоялась 8 июня). Несмотря на ограниченную «прикладную» результативность этих мероприятий, сам факт межправительственных консультаций, вынесенных за рамки Совещания по взаимодействию и мерам доверия в Азии, показал, что политические связи по линии Москва-Анкара развиваются относительно стабильно и содействуют поддержанию позитивной динамики в экономической проекции двусторонних отношений. Вторым сигналом стало заявление Путина по Ирану на пресс-конференции по итогам встречи с Эрдоганом. В частности, глава российского правительства дал понять, что Москва поддерживает достаточно ограниченную редакцию санкций в отношении исламской республики, которая не отразится на двусторонних энергетических и военно-технических контактах. При этом Россия намерена выполнить все ранее взятые на себя обязательства по строительству АЭС в Бушере. Как особо подчеркнул Путин, этот объект будет официально открыт в августе с.г. То есть, следуя в русле «проамериканской» линии на Ближнем и Среднем Востоке, РФ в то же время постаралась сохранить себе заметное пространство для маневра.
В «утилитарном» плане поездка Путина была нацелена на согласование с турецкой стороной нюансов участия Анкары в российском газовом проекте «Южный поток». Турция является единственной из потенциальных стран-транзитеров, добиться согласования юридических аспектов строительства газопровода с которой пока не удалось. Именно поэтому Москва проявляет к Анкаре столь пристальное внимание. Визит Путина состоялся спустя месяц после посещения республики президентом РФ Дмитрием Медведевым. И, как месяц назад, главной темой двусторонних консультаций опять же оказалась энергетическая тематика.
При этом визит Путина в Турцию стал продолжением функциональной линии по распределению внешнеполитических полномочий между президентом и главой правительства, но с точностью наоборот. Как правило, ранее при проведении сдвоенных визитов (сначала президентского, а потом премьерского) в одну и ту же страну Медведев отвечал за «зондирование» общего настроя контрагента, а Путин – за согласование конкретных решений. На примере с Турцией подобная последовательность была нарушена. Все основные переговоры по «Южному потоку» и вопросам межгосударственных отношений провел Медведев. Он посетил Турцию с официальным визитом 11-12 мая 2010 года. Тогда же был подписан ряд статусных двусторонних соглашений, позволяющих турецкой стороне привлечь российских инвестиций для реализации собственных экономических проектов на общую сумму в 25 млрд. долл. А 8 июня в присутствии Путина было подписано только два совместных документа. Относительно важным из них было Соглашение между Федеральной службой по экологическому, технологическому и атомному надзору РФ и Агентством по атомной энергии Турции о сотрудничестве в области лицензирования и надзора за ядерной безопасностью.
«Обратная» содержательная направленность поездки главы правительства РФ в Стамбул говорит о том, что все основные уступки для запуска проекта «Южный поток» Москва на турецком треке уже сделала. Дальнейшее одностороннее мотивирование Анкары в планы Кремля не входит. В понимании российской стороны, «Южный поток» является, в отличие от своего конкурента Nabucco, по-настоящему «живым» проектом, обеспеченным необходимым объемом поставляемого сырья и ресурсами. И своё право на существование он готов доказать в первые же месяцы эксплуатации. Необходимости в дальнейшем опосредованном лоббировании «Южного потока» нет. В пользу этого свидетельствует высказывание Путина на пресс-конференции по итогам российско-турецких переговоров. Глава правительства РФ, оценивая перспективы создания Nabucco, отметил, что «если кто-то просчитает экономику этого проекта и она будет такой, что сможет быть положена в основу реализации этого проекта, — дай Бог, пожалуйста, пускай этот проект осуществляется, живет». Тем самым Москва дала ясно понять, что полностью уверена в своих силах на энергетическом направлении и постарается опираться при утверждении проекта «Южного потока» не на «задабривание» своих контрагентов, а на реальные экономические показатели.
Однако отказ от прямой мотивации не означает, что РФ отошла от политической поддержки своих энергетических инициатив — напротив, политическое стимулирование остается одним из основных механизмов реализации российской энергетической дипломатии. Об этом свидетельствует заявление Путина об ограничении участия Израиля в проекте «Голубой поток-2». Предполагалось, что именно Тель-Авив станет основным потребителем газа, поставляемого по этому трубопроводу через территорию Турции. Однако в ходе пресс-конференции с Эрдоганом, Путин дал понять, что Израиль в число потенциальных реципиентов российского сырья не входит. Тем самым российский премьер сделал важную политическую уступку Анкаре, отношения которой с Тель-Авивом в последнее время заметно ухудшились. Следует полагать, что «в обмен» на это РФ намерена получить от Турции окончательное согласие на строительство «Южного потока».